Cудьи вмешиваются cлишком часто?

Как мы обсуждали в предыдущей статье, людям нравятся шахматы по многим причинам.  Наша любимая игра - спорт, наука, искусство и многое другое!

Об одном из моих любимых свойств шахмат хорошо сказал великий Эмануил Ласкер: "На шахматной доске нет места лжи и лицемерию".

Помните, с чего начинается мультик  "Король Лев"?

Да, мы все с юности узнаем, что жизнь несправедлива, а шахматы - глоток свежего воздуха в несправедливом мире. Не важно, что ваш противник больше, сильнее или богаче вас. Если вы играете в шахматы лучше, вы побеждаете. Так мне казалось, когда я начал играть в шахматы К сожалению, в борьбу двух разумов часто вмешивается третий - я говорю сейчас о шахматных судьях.

В моей юности шутили, что лучший судья - тот, кого даже не видно на турнире. Да, если после соревнования его участники даже не знают, кто был главным судьей, это значит, что неприятных конфликтов или происшествий удалось избежать. Но времена, когда судьи делали все возможное, чтобы магия шахматного спектакля не разрушалась, ушли далеко в прошлое.

Помните начало знаменитого матча на Первенство мира Бориса Спасского и Бобби Фишера?

Своими непрерывными требованиями Фишер поставил себя в сомнительное положение. Матч мог быть отменен и Спасский признан победителем, особенно, когда Фишер не явился на вторую партию. Да, судьи были вправе так поступить, но тогда шахматы лишились бы одного из самых интересных матчей на первенство мира в своей истории. Мы можем только аплодировать президенту ФИДЕ Максу Эйве за спасение матча. 

Совсем иное решение принял другой президент ФИДЕ, Флоренсио Кампоманес, что породило очень опасную тенденцию. Завершив матч на первенство мира 1984-85 годов между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым, Кампоманес ссылался на заботу о здоровье участников, поскольку те боролись в матче уже полгода. Оба участника тут же осудили его решение и сказали, что хотят продолжать игру, но все было бесполезно.

Я не собираюсь обсуждать мотивы президента ФИДЕ, потому что на его решения влияли многие факторы. В Википедии упоминаются источники, где говорится, что Кампоманес был агентом КГБ. Так или иначе, фраза "спектакль играют до последнего акта" неожиданно дополнилась словами "если мы позволим!"

На Большой швейцарке ФИДЕ и Chess.com многие обратили внимание на то, что две партии на соседних досках совпадали на протяжении 19 одинаковых ходов. ММ Дэниэл Ренш записал интересное видео об этих партиях:

Это просто комедия: супергроссмейстеры копировали ошибки друг друга, пока судья не решил перенести партию Алексей Широв-Юй Янъи в соседний зал. Я не ставлю под вопрос законность этого решения, поскольку на турнире работал судья с большим опытом, хорошо знавший правила. Но зачем это нужно было делать?

Мой любимый зубной врач говорит, что ваш лучший зуб - тот, которого он никогда не касался. Доктор должен вмешаться только, когда промедление приведет к ухудшению здоровья. Я не эксперт в медицине, но могу сказать вам, что в шахматах это тоже абсолютно верно. Любое вмешательство судьи нарушает естественный ход событий.

Приведу пример:

Нет сомнений в том, что судья был вправе напомнить Каспарову о необходимости записывать ходы.

Я просто хочу подчеркнуть сказанное Каспаровым:  "Слишком формально следуя букве закона, Гийсен едва не изменил ход шахматной истории".

Вернемся к Большой швейцарке ФИДЕ и Chess.com. Я могу ошибаться, но не вижу, что ужасного произошло бы, если бы партии продолжались без вмешательства судьи. Разумеется, один из противников мог бы обратиться к судье, но насколько я знаю, никто об этом не просил. 

В доказательство своих слов, что раньше "трава была зеленее", я хочу напомнить вам о похожем происшествии, известном как "Аргентинская трагедия".

Вот как рассказывал эту историю Ефим Геллер, один из главных ее участников, в своей книге Application of Chess Theory (на русском языке партия опубликована в книге "Гроссмейстер Геллер" в серии "Выдающиеся шахматисты мира"):

“Несколько раз в моей практике случалась ситуация, известная под названием "партии-близнецы". Так было, когда в XIX чемпионате СССР одновременно игрались одинаковые до поры до времени партии Геллер-Флор и Петросян-Смыслов. В одном из туров матча СССР-Югославия 1956 года совпали встречи Геллер-Караклаич и Авербах-Ивков, на международном турнире в Будапеште в 1973 году то же случилось в партиях Геллер-Карпов и Горт-Хехт.

Наконец, у приводимой партии было сразу два брата-близнеца: Керес-Найдорф и Спасский-Пильник — единственный случай в истории шахмат! Впоследствии он получил название "Аргентинская трагедия."

Во всех трех партиях возникла следующая позиция:

Геллер вспоминает этот момент:

И тут произошло неожиданное. Дело в том, что в этот момент Спасский и Геллер лишь собирались еще жертвовать коня на e6, поэтому их партнеры Спасский и Пильник, наблюдая за нашей партией, оживленно что-то обсуждали. Затем Найдорф подошел ко мне и очень неппосредственно, прерывая мое раздумье, объявил: "Ваша партия проиграна, все это у нас проанализировано!"

К этой минуте Геллер уже нашел выигрывающее продолжение. Когда ход был сделан на доске, его повторили Керес и Спасский.

Приведу все три партии:

В своей монументальной серии "Мои великие предшественники", в примечаниях к партии Фишер-Таль, 1959 Каспаров писал: "...в то время было принято превращать в поэму любую комментируемую партию".

Мне нравится этот подход, обогащающий шахматы: "Аргентинская трагедия", "Партия в опере", "Бессмертная партия" - удалите любую из них, и шахматы потеряют страницу своей славной истории. Мы только что увидели, как одна из страниц была вырвана на острове Мэн.