Ян-Кшиштоф Дуда: “Только победив Магнуса, я почувствую, что чего-то добился”

Ян-Кшиштоф Дуда, самый молодой шахматист мировой двадцатки,  рассказывает Дэвиду Коксу о своем опыте участия в польских реалити-шоу, суевериях и плохом отношении к нарушению дресс-кода другими шахматистами.

Новое поколение начинает все громче заявлять о себе в элите мировых шахмат. Дуда, Владислав Артемьев, Вэй И и Алиреза Фирузджа уже входят в число сильнейших 30 шахматистов мира, а в будущем десятилетии, наверняка, появятся и новые претенденты на мировую шахматную корону.

Дуда привык побеждать. Еще в 2008 году он занял первое место на чемпионате мира до 10 лет и прежде, чем ему исполнилось 18, выиграл еще 100 турниров и набрал 8.5/11 на второй доске своей сборной на Олимпиаде в 2014  году. Сейчас ему 21 год, его рейтинг в декабре достиг 2758 баллов Эло, а осенью молодой человек дошел до финала Гран-При ФИДЕ в Гамбурге.

Через несколько дней на Фестивале шахмат в Праге Дуда станет рейтинг-лидером из 10 участников главного турнира со средним рейтингом 2708.

Успехи Дуды продолжают славные традиции польских шахмат, восходящие к Болеславу III, польскому королю XII века, научившемуся игре от рыцарей-крестоносцев, вернувшихся из Иерусалима. В Польше родились многие известные шахматисты XX века, например, Акиба Рубинштейн, в 1914 году договорившийся о матче на первенство мира против Эмануила Ласкера. Их поединку помешало начало Первой мировой войны. Дуда надеется добиться большего.

Интервью проходило по телефону, и текст был отредактирован для краткости и ясности изложения.

Chess.com: Для начала поговорим о роль матери в вашей карьере. Нам известно, что она сильно помогла вам с освоением игры.

Ян-Кшиштоф Дуда: К сожалению, мой отец умер, когда мне было два года, и матери пришлось растить меня и одновременно заниматься бизнесом. Она хотела узнать, какие у меня есть способности, поэтому в пять лет я перепробовал множество видов спорта, включая плавание, настольный и большой теннис, гимнастику, шахматы и музыку. Я влюбился в шахматы, наверное, потому, что еще ребенком мог сохранять концентрацию на протяжении долгого времени. Я всегда был таким: мог играть много часов подряд. Когда я начал участвовать в турнирах, работа матери позволяла ей сопровождать меня. Прежде, чем мне исполнилось 18 лет, мы объездили вместе весь мир. Я всем ей обязан.

Редкий случай, когда мама Дуды попала в камеру.

Мы видели, как это происходит у многих сильнейших шахматистов. Часто им помогает  и всюду вместе путешествует кто-то из родителей. Магнуса Карлсена и Фабиано Каруану опекали отцы, а Уэсли Со до сих пор неразлучен со своей приемной матерью Лотис Кей. Шахматы могут быть трудной игрой с точки зрения психологии - можете рассказать нам о пользе родительской поддержки?

В целом, мне не приходилось думать ни о чем, кроме шахмат. Мама была моим менеджером, нанимала тренеров, покупала билеты, делала все. Я просто играл в шахматы. И она знала, как меня успокоить, когда я проигрывал партии. В детстве я не всегда мог справиться с поражениями. Я реагировал на них слишком сильно, прыгал на постели, и тому подобное. Некоторые мои старые друзья до сих пор об этом рассказывают! Она всегда умела меня успокоить, а потом я вырос, и это прекратилось!

Забавно. Я узнал, что вы учитесь в институте физкультуры. Насколько важен для шахматистов физический тонус?

Да, сейчас я учусь в Академии физической культуры в Кракове, что дает мне возможность работать с сильнейшими польскими тренерами и специалистами по спорту, например, физиологом звезды тенниса из Польши Агнешки Радванской. Без этой подготовки я играл бы слабее, потому что не мог бы справляться с давлением. Сильнейшим шахматистам необходимо оставаться в оптимальной физической форме. Хороший пример - Магнус. Он - очень спортивный человек, и это помогло ему справиться с давлением в матчах на первенство мира против Ананда. Он превосходил в этом Виши. Да, он был намного моложе, но я думаю, что он побеждал и за счет физической формы.

Как вы справляетесь с психологическим напряжением?

Как и многие шахматисты, я суеверен. На самом деле -  нет, но на всякий случай я обращаю внимание на приметы! У меня была счастливая ручка, а теперь - рубашка. Но много побед подряд тоже могут оказаться проблемой. Например, когда я стал чемпионом Польши в 2018 году, я начал турнир с четырех ничьих подряд – в большинстве партий давил, но не мог добиться победы. Потом я выиграл одну партию и еще три, приходя всегда в одной и той же одежде. Более того, я старался и есть то же самое! В день первой победы я съел стейк, а после этого начал брать сразу два. Дороговато, но что поделаешь. Так или иначе, я люблю стейки.

А другие пристрастия?

Я люблю поспать подольше, то есть, хорошенько отдохнуть! Я знаю, что большинство шахматистов - совы, но не понимаю, почему. В детстве я ложился спать и просыпался рано, но сейчас мне лучше работается по ночам. Во время Гран-При в Гамбурге я просыпался в 11.30 и ложился спать в 2-3 часа ночи. Но такое расписание может вызвать проблемы. Когда последний тур проходит утром, к этому трудно приспособиться. На Командном чемпионате Европы в ноябре последний тур начинался в 10 утра, и я надеялся, что капитан оставит меня в запасе. Но пришлось играть с  Дмитрием Андрейкиным черными. Я был сонным, но легко добился ничьей. В целом, мне кажется, что в последнем туре я играю похуже.

Кстати, о рубашках. Вы всегда очень хорошо одеты. Вы уделяете этому большое внимание?

Совсем наоборот. Меня удивляет этот комплимент. Ношение костюма предусмотрено дресс-кодом ФИДЕ. Мне раньше не очень нравилось играть в костюме, но я к этому привык, и меня раздражает, когда я его надеваю, а другие участники не соблюдают это правило. Это просто злит меня. Возможно, поэтому я на Гран-При в Москве проиграл Уэсли Со  не надевшему приличную рубашку, я проиграл Шахрияру Мамедъярову в Риге, когда тот пришел на партию в джинсах и проиграл Джеффри Шонгу, надевшему футболку на Кубке мира! Я - спортсмен, играющий по правилам, хотя мне они не нравятся. Это признак профессионализма.

Вернемся к Гран-При в Гамбурге, где вы вышли в финал, но уступили Александру Грищуку. После турнира он дал интервью, где сравнил вашу игру со старым Фрицем без дебютной книги, начинающим партию слабо, но все равно переигрывающим человека.

Мне понравилось сравнение. У Грищука всегда интересные суждения! Это правда, что на том тай-брейке я был хуже готов по дебюту. Я играл какие-то случайные варианты. Если бы не дебют, я мог бы победить. Я считаю одной из своих сильных сторон интуицию. В молодости я изучал много классических партий, я рос с книгой Гарри Каспарова "Мои великие предшественники"; это была моя шахматная библия. Я думаю, эта книга помогла мне развить интуицию. Но я не сказал бы, что так уж хорошо считаю варианты за доской.

Наверное, это был важнейший финал в вашей карьере. Что вы чувствовали за доской во время соревнования?

Я испытывал большой стресс и не ожидал выйти в финал. Меня расстроил проигрыш Грищуку, потому что до этого на этапе Grand Chess Tour в Париже я победил его со счетом 3-0 в рапид и блиц. Я понимал, что в матче не добьюсь такого превосходства, но тот хороший счет на меня повлиял. Психология - забавная вещь. Мой противник был очень силен, а я мог сыграть лучше, особенно, после победы в первой партии, но проигрыш в финале - не катастрофа, учитывая, например, что в полуфинале я проиграл белыми Даниилу Дубову первую партию тай-брейка. В нокауте всегда многое решает удача.

Я знаю, что вас беспокоило, что интервью будет на английском. Что заставляло вас сильнее нервничать: интервью или встреча с Грищуком в финале Гран-При?
Ха-ха, я ужасно говорю по-английски! Совсем другой язык в сравнении с польским. Иногда мне приходится трудно. Я так много лет учил его в школе, но ленюсь трудиться и совершенствоваться в нем каждый день. В Сент-Луисе мне было нелегко. Но все относительно. Когда я общаюсь с китайскими шахматистами, мне не так стыдно за свой английский. Забавно, что иногда я хочу сказать по-английски одно, а говорю совсем другое. Например, в прошлом году я давал интервью Chess.com после победы в Чемпионате по скоростным шахматам над Анишем Гири. Через несколько дней я прочел репортаж, и там были совсем не те слова, что я хотел сказать. Я тогда рассмеялся.

Оставляя в стороне проблемы с английским языком, общаются ли звезды шахмат во время турниров, обсуждая высказывания друг друга, на пресс-конференциях?
Я не так уж много общаюсь с этими парнями, разве что после партий, но тогда мы обсуждаем события в завершившейся партии. Иногда мне нравится смотреть интервью других шахматистов, именно потому, у них это не получается! Я склонен переоценивать сильнейших гроссмейстеров во всем, поэтому, когда я вижу их слабости, мне становится лучше.

Почему вам кажется, что вы их переоцениваете?

Не знаю. Так было всегда. Ты читаешь о Магнусе, поднявшемся выше уровня 2880 и выигравшем много турниров подряд, и относишься к нему как к богу. Потом встречаешься с ним за доской, и он усиливает давление с каждым ходом. Я не выиграл у него ни одной партии, но мне просто нужно больше попыток. Только победив его, я почувствую, что чего-то добился. Играть против Магнуса - все равно, что выходить на поле против Лео Месси, если ты сам играешь в чемпионате Польши. Но я мечтаю стать польским Робертом Левандовским, поэтому мне нужно как можно чаще играть на уровне Месси.

Кто для вас самый трудный противник среди звезд шахмат?

Всегда найдется тот, кто играет с вами особенно хорошо или плохо. Мне всегда было трудно бороться с Уэсли Со. Почему-то его стиль мне не подходит. В то же время, я выиграл у него несколько миниатюр. Однажды я победил его в 17 ходов, а на Гран-При в прошлом году - в 25. Но стоит ему пережить дебют, и играть с ним становится неприятно!

25-ходовая победа Дуды над Со.

В прошлом я боялся китайских шахматистов и постоянно играл против них неудачно. Помню партию против Вэй И в Чемпионате мира до 14 лет. Я получил совершенно выигранную позицию и мог форсировать победу в 2-3 хода, но не заметил комбинацию. Потом я остался с двумя лишними пешками в ферзевом окончании, но не смог их реализовать, и мой противник стал победителем турнира и суперзвездой в своей стране. Я считаю себя шахматным крестным Вэя - я сделал его большой звездой. Без этой победы он мог затеряться среди других китайцев, потому что там слишком много талантливых игроков.

Все изменилось, когда несколько лет назад Федерация шахмат Китая пригласила меня сыграть в турнире. Я получил хорошие позиции со всеми китайскими шахматистами и понял, что не хуже их. Именно тогда я ощутил, что способен на большее. С другой стороны, мне нравится играть против шахматистов из России. У них своя шахматная культура, и каждая партия - не просто противоборство, но и проверка всех граней шахматного мастерства: искусства, науки и спорта.

Многие годы сильнейшим гроссмейстером Польши был Радослав Войташек. Он помогал вам подниматься к вершине?

В моем детстве Федерация шахмат Польши создала специальную программу для Радека и самых многообещающих юниоров. Я в ней участвовал и мог у него учиться. Мы очень разные шахматисты с разными подходами к игре. Он был секундантом Ананда, после этого превзошел уровень 2700 и стал почти помешанным на дебютной подготовке. Он тратит очень много сил на то, чтобы бесконечно проверять и перепроверять варианты и запоминать их, а я этим в принципе не занимаюсь. У меня есть свои сильные стороны, которых нет у него. Например, он не умеет блефовать. Особенно, в дебюте. Он никогда не применит вариант, который не проверял, даже в блице. Я думаю, что, если он начнет действовать смелее и больше рисковать, он может дойти до самой вершины. Чтобы бороться с шахматистами мировой десятки, вам нужно играть любые дебюты, обладая обширными знаниями.

Наконец, мы слышали, что в 2017 году вы победили в реалити-шоу на польском телевидении, называвшемся "Гении - Тайны разума". Расскажите об этом опыте.
Для меня все это было довольно волнительно, потому что я не телезвезда, и я знал, что все мои друзья и даже учителя будут смотреть эту передачу! Но мне понравилось, потому что в финале я победил. Продюсеры договаривались с моей мамой, и изначально мы не знали, куда я ввязался. Но потом они прислали мне 20-страничный контракт. Я понял, что съемки будут проводиться в Варшаве, все очень серьезно, и мне уже поздно отказываться от участия! Но все было хорошо, потому что я смог немного популяризовать шахматы. Забавно, насколько стресс влияет на сознание. В конкурсе было задание решить десять задач на мат в один ход, не зная, кто должен ходить. Все происходит в прямом эфире, на все  60 секунд - пан или пропал. Я смотрю и смотрю на одну из задач и не могу найти мат! Начинаю паниковать: "Что за черт?! Сказать им, что с задачей что-то не так?" Тут я понял, что одна из фигур, на самом деле, другого цвета и успел решить задачу.

Это был увлекательный жизненный опыт, потому что стресс на таких шоу отличается от связанного с шахматной игрой. Состязаться с другими талантливыми людьми было по-настоящему интересно. Всех моих противников можно назвать гроссмейстерами в их сферах деятельности.