На сколько ходов вперед ты видишь?

Недавно я сказала подруге, что много играю в шахматы. "Насколько хорошо ты играешь?" - спросила она.  Я просияла, расценив этот вопрос как приглашение к игре.

"Нет, я не играю", - отмахнулась она от меня. "Мне просто любопытно. На сколько ходов вперед ты видишь?"

"Это зависит от ситуации", - начала объяснять я, но она прервала меня проницательным взглядом. Я увидела жалость на ее лице.  "Ты не очень хороша", - говорило оно.

Это правда, я не очень хорошо играю – но не по той причине, которую она себе вообразила. Она хотела, чтобы я сказала  - четыре хода, или шесть, или десять. Не то чтобы я ее винила. Все время только и слышно: признак игрока в шахматы - это умение видеть на несколько ходов вперед. Обычно это утверждение не относится к людям, которые на самом деле играют в шахматы.  Как игра, шахматы, может, и не особо популярны, но в качестве метафоры они процветают. Хорошего футбольного тренера называют великим  шахматистом, потому что он на несколько ходов впереди противника. Успешного генерала считают гроссмейстером. "Такой-то играет в шахматы, а его соперник - максимум в шашки", - распространенное клише. Или: "Международная политика – это шахматная доска, и лидеры государств должны думать на семь ходов вперед".

Последнее утверждение я слышала вчера по радио. "Почему именно семь?" - спросила я себя. "Что если вот этот вот конкретный геополитический конфликт закончится матом через два хода?"

Это ужасная, даже опасная метафора, по многим причинам, и не в последнюю очередь потому, что шахматы – это стратегическая игра, в которой ложь и удача не играют никакой роли, в то время как конфликты в реальной жизни обычно полны блефа, не ограниченны по времени, хаотичны и рискованны. И эта метафора вводит в заблуждение, что именно так люди играют в шахматы. Она предполагает, что умение играть можно измерить в зависимости от того, на сколько ходов вперед игрок может думать в любой заданной позиции. Следуя этой логике, человек, который может предсказать, как будет развиваться игра в ближайшие шесть ходов лучше, чем тот, кто думает на четыре хода вперед, а игрок, который может думать на 9 ходов вперед лучше того, кто может предсказать шесть.

Прежде, чем я начала играть, я думала так же. Мне казалось, что гроссмейстер может думать на… ну, 10 ходов вперед? Двадцать? Я не имела понятия, полагала только, что это должно быть впечатляюще.

Конечно, шахматы являются счетной игрой. Компьютер может играть благодаря грубой силе, оценивая сотни миллионов ходов в секунду.

Он может просчитать вглубь на много ходов, как накапливаются малейшие преимущества. Счет также лежит в основе игры людей. Дух захватывает, когда наблюдаешь, как гроссмейстер превращает даже маленькое позиционное преимущество в победу. Даже посредственный игрок может превратить  единственную пешку в золото победы. Очевидно, что умение мыслить вариантами крайне важное, и чем лучше игрок, тем лучше он это делает.  Но это не то же самое, что всесторонний анализ. Продумывание на 11 ходов вперед абсолютно бесполезно, если речь идет о форсированном варианте, в котором через 14 ходов вы получите мат.

Одна из самых увлекательных задач в шахматах, решать которую я постепенно учусь - это взаимосвязь между интуицией и расчетом. Долгая игра начинается с короткой. Чем больше я играю и лучше занимаюсь, тем легче я начинаю узнавать мотивы и позиции, в которых я оказывалась раньше. Я учусь предвидеть  вынужденные ходы, то есть единственно возможные ответные ходы, потому что любой другой ход является поражением. (Я хочу сказать моей подруге, что я могла бы увидеть ходы форсированного варианта на мили вперед!) Великие игроки, конечно, часто делают это даже без напряженных раздумий. Мастера хранят в памяти базу данных в десятки тысяч позиций, накопленную за годы опыта – и не только их собственного. Они могут увидеть позицию из партии другого гроссмейстера, и сказать, когда она возникла, и чем все обернулось.

Они могут незамедлительно определить напряжение на доске, указать на опасности и понять, где неизбежны атаки. Они знают, какие слабости возникают в результате ходов пешкой, какие фигуры лучше взаимодействуют, какие поля хороши, какие диагонали опасны. Они могут протанцевать конем по всей доске одним взглядом.

Им нет необходимости рассматривать все возможные ходы. На самом деле, это и невозможно. Существуют сотни миллиардов (и даже больше) возможных продолжений. Их интуиция и имеющиеся знания позволяют им быстро сузить список потенциально возможных ходов, и начиная расчет отсюда.  Они усиливают свои угрозы, уменьшая при этом свои риски.

Что насчет меня? Я могу не так уж много.  Я не умею ходить, повинуясь инстинкту, по крайней мере, не потеряв при этом своего ферзя. Поэтому в последнее время я работаю над тем, чтобы мой анализ был более методичным. Вместо того, чтобы выбрать пару ходов, которые выглядят перспективными, я работаю над тем, чтобы расширять свой список потенциальных ходов. Вместо того, чтобы предсказать пару хороших ответных ходов я стараюсь продолжить варианты в уме. Я слишком часто видела, что ловушка устанавливается намного раньше того момента, когда она сработает. Моя цель – улучшить интуицию, но на это нужно время. База данных в моей голове, которую я пополняю, требует частого ремонта. Моя память – плохое устройство для записи. Сейчас я работаю над планом, который одновременно будет и принципиальным, и гибким.  По сути, я работаю над тем, чтобы думать вперед.

Все же, я хочу рассказать своей подруге – если бы она только слушала! – иногда я готова сдаться. Можно видеть варианты с десятком прекрасных ходов и все еще не знать, что творится в партии. Однажды я пыталась найти наилучший ход в конкретной позиции каталонского начала, в котором играющий черными забирает пешку на с4 и потом пытается удержать ее ходом b5. Я сверилась с классическими текстами по каталонскому началу, написанными Борисом Аврухом. Он рекомендует а4, а затем разбирает лучшие ответные ходы. Один из возможных наилучших вариантов продолжается на 17 ходов вперед. Когда ты играешь a4, нужно быть готовым столкнуться с этим.

А как он заканчивается? «В итоге мы достигли очень сложной позиции, которая требует обширного анализа, чтобы дать ей окончательную оценку, если это вообще возможно», - пишет Аврух. Он считает, что у белых преимущество, но кто знает? Иногда нужно просто сыграть партию и увидеть, куда она заведет. 

Луиза Томас (Louisa Thomas) – американская писательница, автор двух книг, (включая «Louisa: Extraordinary Life of Mrs.Adams»), постоянный автор NewYorker.com, ранее автор и редактор Grantland.com, «одержима» теннисом и шахматами. Вы можете подписаться на нее в Твиттере.