АЛЕКСАНДР АЛЕХИН
113. «Шахматы, как другие искусства, необходимо практиковать, чтобы их оценить».
114. «Своим успехом в матче с Капабланкой я обязан прежде всего своему превосходству в смысле психологии. Капабланка же играл, полагаясь почти исключительно на своё богатое интуитивное дарование. Но для шахматной борьбы в наши дни необходимо тонкое знание человеческой природы, понимание психологии соперника. Вообще, до начала игры надо хорошо знать своего противника: тогда партия становится вопросом нервов, индивидуальности и самолюбия - последнее для результатов борьбы играет чрезвычайно большую роль...»
115. «Когда спросили: «Как вам удаётся так быстро разделываться со своими противниками?», я ответил: «Я очень рад, что вы спросили меня об этом, потому что на то, как это происходит, есть очень простой ответ. Я на каждом ходу заставляю их мыслить самостоятельно».
116. «Чтобы узнать о шахматах всё, недостаточно целой жизни».
117. «Я не играю в шахматы – в шахматах я борюсь. Поэтому я охотно сочетаю тактическое со стратегическим, фантастическое с научным, комбинационное с позиционным, причём я стремлюсь удовлетворить требованиям каждой данной позиции».
118. «Шахматы – дело тщеславия».
119. «Я считаю необходимым для успеха три фактора: во-первых, понимание своей силы и своей слабости; во вторых, точное разумение силы и слабости противника; в-третьих, более высокая цель, чем минутное удовлетворение. Эту цель я вижу в научных и художественных достижениях, которые ставят шахматную игру в один ряд с другими искусствами».
120. «Никогда прежде и никогда после я не видел – и даже не могу себе представить, – какой удивительной быстротой шахматного мышления обладал Капабланка в 1913-1914 годах. В блиц-играх он дал всем петербуржским шахматистам дополнительно от одной до пяти минут – и выиграл».
121. «Капабланка был слишком рано выхвачен из шахматного мира. С его смертью мы потеряли великого шахматного гения, подобного которому мы больше никогда не увидим».
122. «Я не верил, что превосходил его. Возможно, главной причиной его поражения была переоценка собственных сил, проистекающая из ошеломительной победы в Нью-Йорке в 1927 году и его недооценка меня».
123. «Отступление лёгкой фигурой на первую горизонталь, где она разрывает линию связи между ладьями, допускается только в исключительных случаях».
124. «Как правило, так называемые «позиционные» жертвы считаются более трудными и, потому более достойны похвалы, чем те, которые основаны исключительно на точном расчете тактических возможностей».
125. «Непогрешимым критерием, позволяющим отличить истинного стратега от потенциального, является степень оригинальности его концепций. Не имеет значения, передаётся ли эта оригинальность в избытке, как это было со Стейницем и Нимцовичем».
126. «Молодые шахматисты подвергаются серьёзному риску, когда слепо подражают новшествам мастеров, не проверяя при этом все детали и последствия этих новшеств».
127. «Игра на усложнение позиции – крайняя мера, к которой шахматист должен прибегать лишь тогда, когда он не находит ясного и логичного плана».
128. «Для меня шахматы не игра, а искусство. Да, я беру на себя все обязанности, которые оно налагает на своих приверженцев».
129. «О, этот противник, этот горе-помощник, чьё понимание красоты почти всегда отличается от вашего и средства которого (сила, воображение, техника) часто слишком недостаточны, чтобы оказать вам действенную помощь! Как мучительно, чувствовать - переживание, чуждое всякому искусству или науке - вашу мысль, вашу фантазию прикованной - в силу порядка вещей - к мысли и фантазии другого лица, очень часто - посредственной и всегда отличающейся от вашей».
130. «Факт, что игрок находился в цейтноте, столь же малоизвинителен, как, к примеру, заявление преступника, что во время совершения преступления он был пьян».
131. «Я работаю над шахматами восемь часов в день, – принципиально».
132. «Шахматы всегда будут господствовать над всеми нами».
133. «Играть на обеих сторонах доски – моя излюбленная стратегия».
134. «То, что Стейниц привнёс в теоретический аспект игры, когда он был в своём лучшем проявлении, очень далеко от всех доморощенных шахматных философов, но с его взглядами на Морфи, которого он пытается полностью дискредитировать, конечно, невозможно согласиться».
135. «В шахматах фактором исключительной важности является психология». (Ср. с цитатой № 39, стр. 2)
112. Прелесть шахмат заключается в отсутствии удачи.
Хелен Бернар.